Ноги медленно увязали в прозрачном полу библиотеки. Нотт ударил ладонями по бёдрам и воздел руки горе, в никуда вопрошая у своенравного дома:
- Что ещё?!
Хозяину нужно было только захотеть, и его поместье перестало бы с ним подшучивать. Но у кого-то есть забавный пёс, у кого-то кошка хоть и любимая, а писает в тапки, у Фредерика же был озорной дом. Нет, не очень верное слово. Особняк.
И Фредерик любил его той извращённой трепетной любовью, что испытывают к тем самым слюнявым собакам или писающим в неположенных местах кошкам, или шепелявым детям, или засохшим гераням, или старым профессорам разные оригинальные особы.
Нотт зло глянул на начавшую было растворяться в пространстве книжную полку. Вот уж нет. Ему как раз оттуда была нужна книженция. Так, ничего особо, первое издание "голенькой колдуньи". Зато ведь уже раритет! Кто-то и с руками оторвёт. Нотт почесал подбородок. Его кожу мельком лизнул своим быстрым языком высунувшийся из рукава шустрый аспид, болтающийся на запястье, как диковинный браслет. Нотт хихикнул от неожиданной щекотки и почавкал по кисельному полу к вновь обретшей чёткость под строгим хозяйским взглядом полке.
Стоило ему от такой ходьбы притомиться, как дом шалить перестал. И поверхность вновь стала прочной.
Фредерик устроился с выпуском в кресле, успев то поймать ногой, когда оно попыталось убежать к окну, закинул ноги на хрюкнувший от умиления стол и принялся заниматься вуайеризмом, листая похабненький журнал. И что там только не вытворяли на магических снимках очаровательные пышногрудые юные ведьмы! Мужчина скабрезно улыбнулся и гаркнул от души:
- Бель! Где тебя носит? Иди срочно трахаться!
Что ж. Дитяти в доме не было, гостей тоже, довольно скользкий тип, Фредерик позволял себе и не такие ёмкие фразы в иной час.

Не утруждая свою крайне аристократическую персону таким плебейским делом, как раздевание самого себя, Фредерик отложил в сторону изданьице старинной похабщины и развалился в кресле,  предусмотрительно спустив в руки на тот же журнал сонного аспида. Это змей был сонным. А одноглазая вариация на ту же тему, обитающая в штанах у магглоненавистника, не дремала, дожидаясь своего тёмного часа. Штаны заметно натянулись в районе паха. Развратник поманил к себе перебором пальцев своего нервозного друга и улыбнулся пряно.
- Ну-ка, детка, постарайся. Верю в твои неземные таланты, - пока Бель справлялся с нехитрыми системами застежек на одежде Фредерика, маг оттягивался в полный рост, созерцая прекрасноглазого напарника с непередаваемой грацией делающим даже такие мелочи, как расстегивание ширинки, причём не своей.
Широкая ладонь хлопнула по обнажившейся заднице чудо-колдуна.
- Какой, однако, характерный звук, - улыбнулся крокодильи прирождённый нимфоман, - Тшш, жаркий какой, осторожней... - Фредерик бархатно посмеивался, отвечая на жадные поцелуи партнёра, звереющий в страсти, он так нещадно кусался, что потом до нового утра горели заживающие губы, - ...у меня всего один рот и не только мне он еще пригодится.
Полушёпот куда-то в шею, которую он зацеловывал настойчиво, руки на жарких бёдрах гладкокожего Мальсибера. Стройные ноги Бельфегориуса по подлокотникам кресла. Живот к животу. Нотт не успел прочувствовать тот момент в пылу секса, когда он сам начал подкидывать мужчину на своих бёдрах, сильнее вгоняя свой член в его тугое тело, чем этому помогали рывки бёдер самого Бэля. Чем сильнее Мальсибер выгибался, тем резче притягивал его вниз Фредерик. От аккуратных ногтей Нотта на узкой пояснице Мальсибера оставались розовые следы. Глубокий громкий стон завибрировал в грудине. Фредерик прижал к себе Бэля, давая ему оплести ногами свой корпус, поднялся с кресла и уложил его на зеркальный пол библиотеки, не покидая его тела, продолжая теперь так, глядя в бездонные яркие глаза.
- Зверь, - зарычал, улыбнувшись, горящий в страсти Нотт. Он вбивал тело Мальсибера в зеркальный пол, но плоскость не поддавалась. В сознании мелькнул образ застрявшего голым задом в застывших пластинах пола Бельфегориуса. Нотт ускорил темп фрикций, резче входя в любовника, чтобы приблизить оргазм, и стоило им обоим кончить, как он тут же вышел из любовника, отодвинулся рывком в сторону и нагло, бессовестно, раскатисто заржал. Он смеялся до слёз. До икоты. До хрипа. И всё приговаривал, чтобы Бэль не обижался, что Бэль был великолепен, что пусть Бэль его простит, но, тьма свидетель, его так зверски тянет ржать, что это невыносимо.
- Ох, помоги мне, Бэль... помоги... я не могу сам... а... а... остановиться! Иихахахааааагрррхааа....

Пока Нотту помогали избавиться от приступа неуместного хохота нежные руки и умилительный член заботливого колдуна, он, вовсю приходил в себя, понемногу подёргиваясь трупной синевой, отчего-то прогрессивные методы мсье Бэля на него странно действовали.
Уже подумывая о роскошной вишне над покатым могильным склепом, мужчина вдруг ощутил всеми фибрами себя, что он-то, может, и при смерти, а член стоит колом, и вниманию Бэля все те части его организма, что не являлись лёгкими, очень даже счастливы.
А потом он услышал стихи. Вот, казалось бы, только начал дышать, снова как крантик перекрыли. Хотя... мелькнула мысль, что крантик, он как раз в порядке.
Нотт сдавленно тускло хихикнул. Но стало очень больно внутри в районе середины торса. Крепко зажмурившись, он заставил себя продышаться, тем паче ему уже так трепетно советовали. Прижатая к зеркальному полу щека по нему красиво расплющилась. Нотт дышал всё чаще. Пол рядом с лицом запотевал. Стрельнув глазами вниз по телу, Нотт увидел в полу отражение процесса, коим оба были так вдохновенно заняты.
И всё-таки он так любил свою библиотеку...
- Заррраза... - прорычал, сходя на долгий стон, Фредерик. Он уже начал подмахивать бёдрами и закусил кулак, чтобы не взвыть, шумно дыша через нос. Ноздри раздувались и трепетали. Всё его тело горело от возбуждения, а каменный от переизбытка желания член щедро измазывал прозрачной смазкой пальцы ласкающего его Мальсибера.
Рядом на спинку грохнулось кресло. То, что привезли из Франции. Оно всегда было самым впечатлительным. Бельфегориус от души залепил ладонью Нотту по ягодице, и с протяжным громким стоном-криком Нотт кончил, отмечая, что запачкавшая зеркальные плиты сперма вскоре просто исчезла.
"Кушаешь, домина? Ну, кушай, кушай, только не беременей".

Отредактировано Фредерик Нотт (2008-05-28 07:27:05)

Он собирался бросить в Бэля Мобиликорпус, ан нет, не успел. И Мальсибер оказался сегодня размашистей по части подлости.
Фредерик закричал и в миг оглох от своего вопля. Жадный до подобных зрелищ Бэль имел неосторожность слишком близко подойти. Его ступня упёрлась в плечо орущего на полу партнёра. Но когда действие заклинания прошло, мстительный Нотт сию же секунду ухватил Мальсибера за щиколотку и в него чудесно ушло заклинание.
- Expelliarmus! Cavea! - и Нотт уже был на ногах со всё нарастающим недобрым смехом любуясь на заточённого в клетку из огня Мальсибера, лишённого палочки. На всякий случай взяв её в свою руку, тёмный волшебник выкрикнул, смакуя каждый слог:
- Variari virgis! - заклятие розги. Невидимый хлыст ударил по телу Бэля при взмахе палочкой. И ещё раз, и ещё. Нотт злорадствовал. Так трогательно проходили их семейные вечера.

Забава была весьма по душе Нотту. Когда охаживаемый плетью Бэль запросился наружу, тот улыбнулся ещё ядовитей.
- Родной, тебе уже надоела сауна? Ну, нет. Считай, ты в сказку попал.
Маг отвернулся в сторону, взмахнул палочкой:
- Accio Nimbus! - чародей призвал в комнату метлу, она влетела в библиотеку и была щедро просунута в огненную клетку через прутья решетки к Мальсиберу.
- Ну-ка, - облизнулся Пожиратель Смерти, - помоги себе сам. В сказках, как водится, есть условия. Хочешь выйти? Видишь, какая у этой модели чудесная рукоять.
Мужчина подтянул к себе взмахом палочки кресло и фривольно в нём расположился.
- Пока не кончишь, не выпущу. Не тушуйся, Бэль. Трахни себя метёлочкой.
И он вновь воскликнул:
- Variari virgis! - подгоняя Мальсибера кокетливыми хлопками розги.

Вот так томно проходили вечера безделья в особняке, где жила пара содомитов с нарушениями психики. Когда в Нотт-мэнор возвращался его сын, оба пожирателя вели себя много более подобающе родителям чада. А когда было можно, чердак отпускался в далёкое приключение. Слабочувствительные к болевым заклятиям в связи с долгой практикой в оных, Нотт и Мальсибер порой оттягивались так, что будь в их компании сторонний наблюдатель, он поседел бы к рассвету.

Как и обещал Фредерик, только Бэль кончил, прутья исчезли. С удовлетворённым глухим рычанием, волшебник подальше отправил палочку послушного Мальсибера, убрал свою и дошёл до роскошного чародея, ловя пальцами его лицо за подбородок. Большой палец оглаживал подушечкой кожу смуглого лица.
- Ты чудесен, Бельфегориус. Такой старательный мальчик, мама бы тобой гордилась, - упивающийся улыбнулся и разразился хохотом.
Он, конечно, предполагал, что ему стантут мстить. Но толку напрягаться и не терять бдительность, если Бэль всё равно возьмёт своё?
Комод, кстати, ждал Бэля у выхода. Пройди тот мимо, неминуемо открылся бы нижний ящик, ставя ему подножку. Без защиты Нотта в этом доме трудно было выжить.

Расстроенное чадо было поднято, пойманное за руку.
- Ну, что ты, не горюй, - он улыбнулся дико, - и потом, если бы ты не замышлял ничего нехорошего, дом бы тебя не наказывал. Он же знает, как ты, крошка, дорог мне.
Фредерик притянул к себе жертву издевательств и поцеловал терпко.
- Хочешь, мы тебя вылечим сейчас?
Он держал Бэля одной рукой поперек торса, другая же пустилась в путешествие, оглаживая его тело, пока пальцы не впихнулись в разработанное рукояткой метлы жаркое тело, сходу нажимая и массируя самые чуткие точки.
- Ну, что, - продолжал хищно улыбаться красавец, не давая Бэлю упасть на подкошенных ногах, - Всё не так уж плохо, правда, малыш?
Его пальцы двигались всё ритмичней и жёстче. В какой-то момент, решив сменить программу, Нотт развернул Мальсибера лицом к знаменитому мстительному комоду и заставил лечь на него животом, начав нещадно трахать.
- Вот кончишь на него и отомстишь, - прошептал на ушко склонившийся к нему Нотт, грудью прижавшийся к спине.

- Только не вздумай меня есть, задница! - рассмеялся горлово чародей.
- Ладно уж, пойдём одеваться.
Такие гадкие, но необходимые твари, как домашние эльфы, всё равно были в курсе всего, как и любые слуги при хозяевах. Потому Нотт и не сомневался, что через четверть часа в столовой накроют рассчитанный на куда большее количество персон ужин, обед, или что там они успели пропустить?
Приодетый, в рубашке, брюках, прочих радостях и мантии, Нотт приводил в порядок свои волосы у глубокого старинного зеркала в резной чёрной раме. Ах, скольких немилых дому персон оно поглотило за века!
- Знаешь, Бэль, думаю, в доме не хватает детских голосов.
Это не было сигналом к срочному изъятию сына из школы. Или к заведению нового чада. Просто немножечко педофил дядя Фредди любил поразвлечься порой с теми, кто помоложе. И Мальсибер таких забав не чурался.

Отредактировано Фредерик Нотт (2008-06-02 01:44:04)

Покивав с умным видом, Нотт принял таки к размышлению идею о действиях через ребёнка. Право, давненько не писал Самаэлю писем и не отправлял сов.
- После займусь этим вопросом.
Ужин шёл удивительно чинно. Всё-таки при всей развращённости персон, они оба были воспитаны и выращены в семье аристократов, чистокровных магов. Руками тут никто бы не ел. Ноги на стол не закидывал во время трапезы. Представители древних родов, ровно на столько же родовитые, на сколько и пресыщенные самым разнообразным блудом, Нотт и Мальсибер были удивительно многолики и многогранны, что едва ли укладывалось в головы ревнителей добра и справедливости, гонителей расизма, снобизма и тёмной магии. Для таких особы вроде Фредерика и Бельфегориуса были однозначно ничтожным злом, а спектр личин негодяя в их представлении был довольно узок. Что ж, и поделом. Недооценивать врага - первая ошибка рано усопших бойцов.
Нотт отправился к себе в кабинет, конечно, Мальсиберу не мешало ничего присоединиться к многотрудной прогулке в другое крыло.
Мужчина принялся ваять послание и вскоре со своим филином и ещё двумя совами из совятни Нотт-мэнора отправил послание и гостинцы чаду.
- Вот полдела уже и сделано.
Мужчина развалился в кресле, разжигая кальян с расширяющими сознание травами. Они же помогли бы Мальсиберу быстрей исцелить повреждения.
Вечер по всем статьям был, ах, какой.